До определенного возраста вес тела человека увеличивается: пик ИМТ приходится на 50–59 лет, а пик содержания жировой ткани в организме – на 60–79 лет. Затем в старости подкожная жировая прослойка истончается. Сильнее всего она уменьшается в области лица и рук, а на животе и бедрах, напротив, увеличивается. Кроме того, перераспределение идет в сторону висцерального жира. Наиболее очевидные последствия истончения гиподермы:
● Увеличиваются потери тепла. Человек по-прежнему потеет, а «теплоизоляционного материала» под кожей становится всё меньше.
● Уменьшается амортизация, в старческом возрасте люди легче получают травмы. Это усугубляется ухудшением заживления тканей и повышением ломкости костей.
● У лежачих больных легче возникают пролежни. Ведь жир теперь не создает подушку над костными выступами, и другие мягкие ткани сдавливаются сильнее.
Истончение подкожного жирового слоя вносит вклад в снижение тургора кожи и появление морщин12. Но этими эффектами дело не ограничивается. Ведь жировая ткань – сложный орган с многочисленными функциями (рис. 1).
Рисунок 1. С возрастом в жировой ткани происходят многочисленные изменения. Помимо распределения жировой ткани, они влияют на воспалительный статус, функции клеток-предшественников и стареющих клеток, работу гормонов, созревание микроРНК, функции коричневой и бежевой жировой ткани3. Adipose redistributions – перераспределение жировых отложений, chronic “sterile” inflammation – хроническое «стерильное» воспаление, progenitor cell function decline – ухудшение функций клеток-предшественников, cellular Senescence – клеточное старение, ectopic lipid deposition – эктопические жировые отложения, adipose-derived hormone changes – гормональные изменения, reduced miRNA Processing – уменьшение процессинга микроРНК, reduced brown & beige fat function – снижение функции бурого и бежевого жира, CD8+ T-cells – CD8+ T-клетки, Tregs – регуляторные T-лимфоциты, adipogenesis – адипогенез, telomere shortening – укорочение теломер, FFA – свободные жирные кислоты, leptin – лептин, leptin resistance – резистентность к лептину, miRNAs – микроРНК, cold exposure – воздействие холода, heat – высокие температуры.
Хроническое воспаление
Воспаление без инфекции – характерный признак старения организма. Жировая ткань играет ведущую роль в развитии вялотекущего хронического воспалительного процесса. Триггерами могут стать:
Кислородное голодание.
Плохое усвоение адипоцитами жирных кислот. Они накапливаются в нехарактерных местах, приводят к повышению уровня свободных радикалов и повреждают ткани – развивается липотоксичность. Иммунная система реагирует на это.
Накопление в тканях продуктов распада клеток.
Адипоциты и макрофаги начинают выделять больше воспалительных молекул. Есть данные, что с возрастом в жировой ткани увеличивается содержание провоспалительных макрофагов M1 и уменьшается число противовоспалительных M2.
Увеличение содержания в жировой ткани определенных типов T-лимфоцитов (см. рис. 1).
Накопление клеток с так называемым стареющим фенотипом (SASP), и они выделяют большое количество воспалительных молекул45
Эктопические жировые отложения
Итак, с возрастом в жировой ткани появляется все больше стареющих клеток и нарушается работа клеток-предшественниц адипоцитов. Но жиры всё равно нужно где-то хранить, и они начинают откладываться в нехарактерных местах: в печени, поджелудочной железе, мышцах и др. В этих органах повышается содержание токсичных жирных кислот, и это приводит к заболеваниям:
в печени – к неалкогольной жировой болезни печени;
в поджелудочной железе – к повреждению бета-клеток и сахарному диабету;
Как мы отметили выше, с возрастом ткани хуже реагируют на инсулин, и жировая ткань способствует этому самым активным образом. Параллельно снижается чувствительность к лептину – «гормону сытости». В процессе старения снижается уровень адипонектина – гормона, который стимулирует созревание адипоцитов и повышает их чувствительность к инсулину. Как показывают исследования, у долгожителей уровень адипонектина в целом выше47.
Процессинг микроРНК
МикроРНК – молекула, участвующая в регуляции активности генов. Когда она синтезировалась, ее нужно специальным образом доработать, и за это отвечает фермент под названием Dicer. Его синтез с возрастом снижается. Из-за этого нарушается контроль над генами и ухудшается способность клеток реагировать на внешние стрессы. Эксперименты показали, что при искусственном отключении белка Dicer у мышей истончается слой белой жировой ткани, а бурая начинает превращаться в белую47. Из-за этого организм хуже приспосабливается к низким температурам.
Изменения функции бурой жировой ткани
Считается, что бурая жировая ткань защищает от набора лишнего веса во взрослом возрасте, так как сжигает энергию. В старости в бурой жировой ткани снижается активность UCP1, да и в целом она начинает работать менее эффективно. Общее ее количество тоже уменьшается48.
Подводя итог, можно сказать, что подкожная жировая ткань – не просто хранилище энергии. Скорее ее можно сравнить с большой корпорацией, у которой есть и склады, и многие другие подразделения с самыми разными функциями. Она участвует во многих процессах в организме, помогает поддерживать здоровье и участвует в развитии заболеваний. Конечно же, она меняется во время старения и, мало того, сама сильно влияет на этот процесс.
Palmer, A. K., & Kirkland, J. L. (2016). Aging and adipose tissue: potential interventions for diabetes and regenerative medicine. Experimental gerontology, 86, 97–105. https://doi.org/10.1016/j.exger.2016.02.013[↩]
Mancuso, P., & Bouchard, B. (2019). The Impact of Aging on Adipose Function and Adipokine Synthesis. Frontiers in endocrinology, 10, 137. https://doi.org/10.3389/fendo.2019.00137[↩]
Palmer AK, Kirkland JL. Aging and adipose tissue: potential interventions for diabetes and regenerative medicine. Exp Gerontol. 2016 Dec 15;86:97-105. doi: 10.1016/j.exger.2016.02.013.[↩]
Palmer AK, Kirkland JL. Aging and adipose tissue: potential interventions for diabetes and regenerative medicine. Exp Gerontol. 2016 Dec 15;86:97-105. doi: 10.1016/j.exger.2016.02.013[↩][↩][↩][↩][↩]
Front. Endocrinol., 11 March 2019 Sec. Endocrinology of Aging https://doi.org/10.3389/fendo.2019.00137[↩]